Стрела амура - Страница 30

— Ну… Я совсем запустил науку за эти годы, понимаешь? Просто не мог ни о чем думать, кроме Брюса и его матери. А сейчас чувствую себя так, словно у меня гора с плеч свалилась. Хочется сразу и всего.

— Кто-то мне говорил, что я еще слишком молода, чтобы взваливать на себя ответственность за ребенка. А теперь этот кто-то сам норовит свалить от ответственности.

— Неправда!

— Правда. И не ори, Брюса разбудишь. Джон, нельзя сейчас от него уезжать. Он только начал привыкать к тебе — а ты дашь понять, что твои черепки для тебя важнее. Ведь мальчику жить с тобой, он должен доверять тебе.

— Я подумал, раз ты с нами, то…

Голос Лизы изменился, стал твердым и немного отчужденным.

— Все очень быстро происходит с нами, Джон, на самом деле надо о многом подумать.

— Мы еще даже до дома не доехали…

— Это ВЫ до дома не доехали, ты и Брюс. Это ВАШ дом. А я… Я в любом случае не буду с вами долго.

— Почему?

Этот абсолютно детский вопрос вырвался у Джона машинально. Ибо в течение последних часов он свято уверовал в то, что Лиза Кудроу будет в его жизни всегда.

Лиза сердито посмотрела на светловолосого атлета с растерянным лицом. Если бы не Брюс, так бы и пнула Джона Брайтона. За глупость.

— Я еду в Касл-Мэнор только на время. Только для того, чтобы помочь Брюсу освоиться. Ты же прекрасно понимаешь, что на самом деле воспитательница из меня никакая.

— Ты колледж закончила…

— И не работала ни одной минуты!

— Ты любишь детей. И они тебя любят. Это сразу видно, и этому не учат в колледже.

— Брюс помог моим мозгам встать на место. Теперь я должна подумать о своем будущем. О том, где я буду жить, на что я буду жить, чем буду заниматься. Понимаешь?

— Брюс не захочет, чтобы ты уезжала.

— Я тоже. Но придется.

— И я не захочу.

Наступила тишина. Ошеломленная Лиза обдумывала услышанное, Джон отчаянно сгорал от смущения.

Вообще-то она права. Ее положение в доме может быть истолковано в неверном свете. Неженатый молодой хозяин дома, молодая американка, якобы дальняя родственница племянника хозяина… Слухи поползут, ох поползут.

Черт бы с ними, со слухами. Лиза сама будет тяготиться своим положением.

Что же сделать? Нанять ее официально в качестве учительницы?

Ага, и предложить ей жалованье. Легко представить, как она после этого будет на него смотреть.

Есть еще прекрасный выход, сообщил вдруг внутренний голос. Ты можешь на ней жениться.

— Нет!!!

Лиза в изумлении посмотрела на Джона. Почему ее невинное замечание вызвало такую реакцию?

— Почему — «нет»?

— Что?

— Ты сказал — «нет!!!»..

— Когда?

— Сейчас. Только что.

— А ты что сказала?

— Я сказала, что для начала мы можем остановиться на двух оставшихся летних месяцах. А ты сказал — «нет!!!». Тогда определи сроки сам.

Джон ощутил громадное облегчение. Значит, до конца лета она точно останется.

— Господи, да это я вообще о другом. Разумеется, до конца лета. И дольше тоже. И вообще, я бы предложил год. За это время мы его подготовим к школе и отправим туда, посмотрим, как он там освоится, убедимся, что ему нравится в Касл-Мэнор…

— Джон, мне все равно придется уехать, рано или поздно.

Он кивнул и пристроил Брюса поудобнее.

— Хорошо. Ты решишь сама. Но сейчас давай об этом не говорить. Мы едем домой, считай это летней туристической поездкой.

— Договорились. Ох, вот и отель.

— Ты не устала? Готова к ресторану?

— А ты?

— Шутишь! С такой дамой! Мне будет завидовать весь Лондон.

* * *

Они вместе уложили Брюса. Как родители, с неожиданной горечью подумал Джон. Как родители, которых у мальчика нет и которыми они с Лизой не являются. Неумелые, неловкие дураки-родители.

Потом Лиза подкрасила глаза и губы, а Джон заказал по телефону легкий ужин в номер, на случай, если Брюс проснется, и написал мальчику записку. Лиза взяла Джона под руку, и они отправились в ресторан «Баррибо».

Старинные интерьеры, прекрасная кухня и тихая музыка обычно настраивали посетителей на умиротворенный и лирический лад, но молодые люди чувствовали странное возбуждение.

Каждый глоток шампанского разжигал кровь, каждая фраза таила в себе скрытый смысл. Еще больше нервировало то, что ни Джон, ни Лиза не понимали толком, что с ними происходит. Они то избегали смотреть друг другу в глаза, то, наоборот, замолкали на полуслове, вглядываясь в собеседника.

В какой-то момент Джон решил разрядить обстановку и пригласил девушку на танец. Это было ошибкой, хотя и прекрасной ошибкой! Лиза хорошо двигалась, замечательно чувствовала музыку, одним словом, была прекрасной партнершей, но держать ее в объятиях, касаться щекой ее пушистых волос оказалось для Джона настоящей пыткой.

Он снова чувствовал, что сжимает в объятиях танцующее пламя. Оно обжигало его, сводило с ума, и вот уже не стало вокруг никого и ничего, только сияние огней, музыка и огромные темные глаза девушки, доверчиво и немного испуганно глядящие прямо в смятенную душу Джона Брайтона.

Продлись танец немного дольше, он бы не смог удержаться. Эти нежные губы были так близки и так желанны, что он изо всех сил сдерживался, чтобы не впиться в них поцелуем.

Они уселись на место и тут же принялись болтать без умолку, оба одинаково смущенные и возбужденные. Пожалуй, за время ужина они умудрились узнать друг о друге больше, чем за неделю общения.

Катастрофа случилась в самом конце вечера. Джон проводил Лизу до дверей номера и остановился, не зная, что сказать. Разумеется, можно было бы зайти посмотреть, как там Брюс, но огонь в крови разошелся в настоящий пожар, и Джон боялся самого себя, боялся не сдержаться и сделать что-то непоправимое, после чего не получится уже ни совместной поездки в Касл-Мэнор, ни совместного воспитания Брюса, ничего!